— Откуда ты всё это знаешь? — удивилась Кирочка.
— Прочёл в её информационном коде.
Кирочка молчала, недоуменно глядя на юношу. Он, вероятно, полагал, что его фраза не нуждается ни в каких пояснениях и молчал тоже, до тех пор, пока она не пробормотала обиженно:
— Надо же, умный какой…
— Это не ум, — произнёс он, потупившись, — коды можно читать двумя способами: прямым, который заключается непосредственно в выделении ДНК и её постепенной расшифровке, этим путем идут учёные, генетики, биологи, и интуитивным, я не могу объяснить, в чём именно он заключается, просто я обнаруживаю вдруг нужную информацию у себя в сознании и всё. Орхидея разумная, orchidaceae sapiens — продолжал он, — продукт межклассовой гибридизации, результат научного эксперимента, она была выведена…
— Не важно, — вдруг перебила его Кира, — ты расскажи мне лучше про сами коды, не про эти конкретные, а про коды вообще.
— Что ты хочешь о них узнать? — спросил Эрн, рассеянно глядя перед собой.
— Всё. Что они такое? Откуда? Зачем?
— Ладно, — вздохнул Эрн, — только на это раз обещай не обрывать меня на полуслове.
Кирочка кивнула.
И Эрн начал говорить, медленно, веско, будто извлекая каждое слово из глубокого колодца, глядел он при этом куда-то внутрь самого себя, глаза его внезапно потеряли всякое выражение.
— Естественная форма существования материи — Хаос, который есть абсолютная случайность любого процесса, — начал он, — это аналогично тому, что любые два процесса равновероятны, скажем даже такой, при котором бутылка, выброшенная из окна полетит вниз, и такой, при котором она рванется вверх по вертикали. Это полное отсутствие какой-либо упорядоченности системы, начальный уровень, нуль. Информации в такой системе нет. Она не имеет кода. Но как только появляется какая-либо закономерность, которая может известным образом регулировать вероятность определенных событий, связывать их друг с другом, в системе появляется информация. События становятся зависимыми друг от друга, и следовательно — предсказуемыми, — Эрн выделил это слово, — начинается развитие. Оно всегда идёт от простого к сложному. Сначала строятся короткие цепочки взаимосвязанных событий, под «событием» в данном случае понимается любое явление, образование связи между атомами, столкновение двух частиц, что угодно, а затем эти цепочки становятся все более длинными и разветвлёнными, насчитывающими тысячи, миллионы событий. Так пишутся коды любых процессов в материи. Под процессом в данном случае тоже следует понимать нечто более общее, скажем, даже тебя, Кира, ты есть сложный непрерывный процесс, однажды начавшийся, состоящий из огромного числа более коротких и простых процессов, процесс, который когда-то придёт к своему завершению…
— А с помощью моего пистолета можно повернуть процесс вспять! — не сдержавшись, перебила Кирочка, обрадованная своим пониманием.
Эрн вздрогнул и посмотрел на неё недоуменно, словно недавно проснувшийся человек. Она догадалась, что, перебив чародея, выдернула его сознание из каких-то неведомых глубин и испытала по этому поводу острое чувство вины. Кирочка тут же прикусила язык и взглянула на Эрна просительно. Он слегка помотал головой, зевнул; в какой-то момент ей показалось, что сейчас он окончательно очнется, и больше ничего не удастся узнать, но юный маг снова погрузился в своё загадочное состояние.
— Ничего не будет происходит в системе, где есть всего один элемент, цельный, неделимый и неизменяемый, — продолжал он, — Любое событие — есть взаимодействие. И для того, чтобы оно стало возможным, требуется как минимум два элемента, две единицы, два начала. Причем они должны быть непременно как разнородны, так и взаимодополняемы — только в таком случае они будут стремиться к взаимодействию. Потому всякий объект и всякое явление имеет свою условную противоположность, не будь этого, невозможно было бы взаимодействие. Хаос существовал бы вечно в своих непрерывных случайных самопревращениях, постоянно изменяясь и при этом оставаясь собой, если бы он не обладал изначально заданной противоположностью. Весь объективный мир во всем его разнообразии, вся вселенная, сама жизнь с её невероятным множеством форм — есть результат взаимодействия этих двух противоположностей. И если Хаос — это стопроцентная материя, не содержащая информации, то мировое начало, ему противопоставленное — его называют по-разному, Бог, Абсолютный порядок, Совершенство, Великая Идея — есть, напротив, — чистая информация. А всё остальное, наблюдаемый нами мир — не более чем баланс этих двух противоположностей, их эффективный синтез; информация структурирует материю, записываясь на неё будто на жёсткий диск — и мы видим жизнь во всех её неописуемых красках — у всего сущего, у каждого дерева, цветка, камня — есть свой уникальный неповторимый информационный код, — Эрн поднял с земли сухой золотистый лист и протянул его Кире, — эти коды невероятно сложны, и мы не всегда можем прочитать их, как дети, которые ещё не знают всего алфавита. Кое-чему мы уже научились, мы условно обозначили и растолковали себе химические формулы основных элементов, из которых всё состоит, изучили строение и свойства живых клеток — это путь научного познания…. Но такое пока незначительное расстояние на нём пройдено! Нам не всегда ясны связи между событиями и явлениями, там, где мы не можем их установить, мы говорим «случайность»; а на самом деле никаких случайностей нет, они есть всегда, эти связи, информационное пространство непрерывно, и познание очень медленно, постепенно заполняет эти пробелы, пустоты в знаниях, словно штопающая женщина, но то там, то здесь, непрочная ткань расходится, образуя новые прорехи — чем больше мы узнаем, тем больше вопросов задаёт нам природа, — Эрн сделал небольшую паузу, будто тем самым отделил в своем монологе одно от другого, подвел черту, и продолжил, относя следующие слова уже непосредственно к себе, — а путь интуиции — это всего лишь таинственная память обо всем процессе развития Вселенной с самого его начала, с первой информационной единицы, с первой крошечной капли в море Хаоса, память, заложенная в каждом из нас, ведь ничто не может возникнуть на пустом месте, и любой процесс, развернувшийся во времени, как цветок, имеет свой корень — более ранний процесс, и невозможно отделять цветок от корня, один процесс от другого, все мы продолжаем друг друга и движемся в своём развития от начала; интуиция непосредственно возвращает нас к нему, к этому началу, к которому стремиться своим ходом и познание, постепенно расшифровывая невероятно длинное информационное послание, неразрывно связывающее нас с Первопричиной…
Кирочка слушала Эрна раскрыв рот, но когда он закончил, ощутила нечто вроде досады; она привыкла считать его дитем неразумным и обращаться к нему как взрослый к ребёнку — с высоты своего жизненного опыта; потому только что обнаружившаяся её способность внимать Эрну как проводнику истины стала для Кирочки большой и, скажем прямо, не слишком приятной неожиданностью.
— Нам нужно ехать, — сказала она без выражения, просто для того, чтобы сказать что-нибудь. Внезапный поток информации сделал её сознание абсолютно беспомощным, временно не способным родить никакую хоть сколько-нибудь полезную мысль. Кирочка только сейчас заметила, что они стоят на самой середине тротуара, и вынужденные огибать их по кривой прохожие смотрят на них кто недоуменно, а кто и с откровенным раздражением, в зависимости от того, как сложился минувший рабочий день.
— Едем, — решительно произнесла Кира и, взяв Эрна за руку привычным чуть грубоватым движением, как матери обычно берут детей, повела его к машине.
На лице мальчика изобразилась лёгкая грустная досада, но руки он не отнял; так и прошли они по тротуару метров сто до того места, где был припаркован служебный автомобиль.
3
Пока Билл учился в пансионе, родители на каждые каникулы отправляли его к бабушке. Она жила в пригородном секторе под номером двести, в бревенчатом доме, окруженном небольшим садиком.
Здесь было предусмотрено всё необходимое для жизни — водопровод, газ, отопление, а на собственном крохотном участке, кто хотел, мог высаживать цветы или фруктовые деревья.
Вокруг лепились точно такие же малюсенькие пронумерованные деревянные домики, каждый за плотной завесой из грушевых, яблоневых, вишневых, ореховых крон и за своим аккуратным дощатым забором — точно в скорлупке.
Сектор был недорогой, рассчитанный в основном на пенсионеров, участки располагались тесно, но атмосфера там царила очень уютная, все соседи друг друга знали и сохраняли между собою ровные доброжелательные отношения.
Поселение целиком занимало небольшой холм, и издали, из машины, если подъезжать по шоссе, производило впечатление грозди зеленого винограда.
